Иоганн Вольфганг Гёте: Мы должны остаться в Исламе...

В 1999 году исполнилось 250 лет со дня рождения Иоганна Вольфганга Гёте - великого немецкого поэта, чье творчество занимает ключевое место в национальной культуре Германии конца XVIII начала XIX веков. Многие из тех, кто изучал жизненный путь Гёте и литературное наследие поэта, признают, что его философские, литературные и естественно-научные труды играют для немцев столь же значительную роль, сколько труды Шекспира - для англичан или произведения Пушкина для культурного наследия России. .
К главным свидетельствам жизненного кредо Гёте относятся многочисленные письма, написанные друзьям и близким людям, а также цикл стихов Западно-восточный Диван, написанный под сильным впечатлением от прочитанного в 1771-1772 годах Священного Корана и Дивана великого персидского поэта и суфия Шамс ад-Дина Мухаммада Хафиза Ширази (Хафиза).
Хотя Гёте публично не объявлял себя мусульманином, во многих произведениях великого поэта четко прослеживается отношение автора к Исламу и его духовно-нравственным ценностям. Жизненное кредо Гёте, его представление о мире, о смысле бытия, о соотношении человеческого и Божественного удивительным образом совпадают с исламским видением этих проблем. Был ли Гёте мусульманином - ведомо лишь Аллаху Всевышнему. Но достоверно известно, что он считал Священный Коран Откровением Бога, а Мухаммада(_) - Его Пророком.
В 1995 году в г. Веймаре группа исследователей во главе с шейхом Абдулкадыром аль-Мурабитом изучила многочисленные произведения и письма Гёте, что дало шейху А. аль-Мурабиту достаточные основания вынести фетву, в которой поэт признается мусульманином. В предлагаемой вниманию читателей статье доктора филологических наук А. С. Конурбаева проведен краткий обзор основных материалов, связанных с вынесением этого богословско-правового заключения.

Ашик Саид Конурбаев

Гёте считал человека всецело подчиненным Божественной Воле, воле единого Творца, создавшего этот мир. Именно в таком безраздельном подчинении писатель находит смысл человеческого существования, называя это чувство покорности и подчинения Богу Исламом. Поэт неоднократно высказывал мысль о том, что в описанном смысле он и сам является мусульманином. Вот что он пишет по этому поводу в одном из стихотворений своего Западно-Восточного Дивана:

Как глупо, так и эдак воспевать Свои суждения об этом и о том! Ведь если Ислам покорность означает Богу, Мы все живем и все умрем в Исламе. Nдrrisch, daЯ jeder in seinem Falle Seine besondere Meinung preist! Wenn Islam Gott ergeben heiЯt, In Islam leben und sterben wir alle.
Эта концепция подтверждается и в ряде других исторических документов. Вера в единого Бога, пишет Гёте в Заметках и очерках о Западно-восточном Диване, всегда поднимает дух, поскольку служит критерием внутреннего единства человека. Гёте восхищенно признает благословенность покорности и поклонения Аллаху(_): Уже само по себе перебирание магометанских четок, для восхваления имен Аллаха(_), отражающих девяносто девять Его качеств, это великолепное хвалебное молебствование. Одновременное поминание присущих Творцу утверждающих и отрицающих качеств говорит о непостижимости Его Существа (Wesen); молящийся удивлен и очарован, покоряется Его воле и успокаивается...
Исходя из этой жизненной позиции, Гёте отрицал случайность и простые совпадения. Все происходящее с человеком было, по его глубокому убеждению, особым знаком и уроком, который Аллах дает человеку. Все неизвестные людям силы, которые они не могут осознать, пишет он Реймеру в ноябре 1807 года, и которые наилучшим образом проявляются в минуты триумфа, называют они случаем. Но это не случай, а Бог, незримо присутствующий и проявляющий Свое Величие даже в самом малом.

Знамения свыше

Осенью 1813 года, незадолго до того как Гёте приступил к работе над Западно-восточным Диваном, один немецкий солдат привез ему из Испании старую арабскую рукопись, содержащую последнюю, 114 суру Ан-Нас Священного Корана. Позже под руководством своих иенских учителей Гёте переписывал эту суру и пытался с их помощью постигнуть ее смысл. Гёте всегда считал это событие особым ниспосланным ему божественным знаком.
Еще одним знаком Всевышнего было для него событие, происшедшее в январе 1814 года. Тогда ему довелось посетить совместную молитву башкир-мусульман, служивших в русской армии. Моление прошло в протестанской гимназии в Веймаре. В письме к Требру от 5 января 1814 года Гёте пишет следующее: Говоря о пророчествах, должен тебе сказать, что сегодня происходят такие вещи, которые ранее пророкам не разрешили бы даже и произнести. Кто бы позволил еще несколько лет назад высказать предположение, что в нашей протестанской гимназии может проводится магометанское священное богослужение и будут читаться суры из Корана. И все же это произошло, и мы присутствовали на богослужении у башкир, видели их муллу и приветствовали их князя в театре. Из особого расположения ко мне, на вечную память мне были подарены лук и стрелы, которые я повесил над своим камином. А некоторые из наших особо религиозных дам даже заказали в библиотеке перевод Корана.
С годами растет и укрепляется вера Гёте в божественное предопределение, высказанная в одном из стихотворений Дивана: Если б червем меня создал Аллах, был бы я червь у людского порога. В своих заметках по этому вопросу он писал, что примеры метафор, используемых в Диване, представляют собой удивительное руководство и проявление непостижимой для человека Воли Божией; они учат и утверждают истинный Ислам, абсолютное подчинение всего сущего Воле Бога, в них содержится убеждение, что никому не избежать предписанной свыше судьбы. Сходные мысли писатель высказывал и в других своих работах: Эгмонт, Поэзия и Правда, Urworte Orphisch и Wilhelm Meisters Wanderjahre.
В письме к Цельтеру от 20 сентября 1820 года Гёте приводит трогательный пример из своей жизни. После смерти близкого ему человека - Кристианы, Гёте чувствовал себя совершенно несчастным и уже в третий раз отправлялся к Марианне фон Виллемер с твердым намерением жениться на ней. Однако во время путешествия к ней у него сломалась карета. Поэт воспринял это как явное предупреждение не упорствовать в достижении поставленной цели и, в конце концов, отказался от первоначального желания. Завершая письмо Гёте, написал следующее: Итак, мы должны остаться в Исламе (т.е. в полном подчинении воле Божией) ... К этому не могу добавить больше ничего.
В 1831 году, когда разразилась эпиде